Жил-был Кощей. Неумирающий, но, вопреки ожиданиям, не Бессмертный. Просто Кощей, из семейства Кощеев. Жил он один в самом высоком в мире замке. Покои Кощея находились под самыми сводами и поэтому и днем, и ночью он не наблюдал ничего кроме облаков, закрывающих вид на землю и ее красоты. Стальной шпиль главной замковой башни притягивал молнии — вокруг замка постоянно бушевали грозы. Ни запах цветов, ни пение птиц не доносились до одинокого убежища Кощея. Поэтому ни рассветы, ни закаты не трогали его холодного сердца и черствой души (тем более, что сердце хранилось отдельно от грудной клетки).

Кощей был безраздельным повелителем необозримых просторов. Мановению его могучей длани беспрекословно подчинялась огромная армия, многие города и селения покорялись его злой воле. Кощей был одинок и нелюбим никем. Крестьяне и горожане в ужасе падали ниц пред его черной тенью, но стоило ему промчаться мимо на своем скакуне, как они с ненавистью шептали: «Нечисть поганая! Когда ужо погибель твоя придет?!». Кощеевы воины трепетали при виде его мертвенно бледного и совершенно безволосого лица, лишенных зрачков, словно слепых, а, по сути, всевидящих глаз, острых волчьих клыков, торчащих из его безгубого рта, однако с презрением цедили вслед: «Проклятый урод!»

Кощей действительно был злобен и ненавидел весь честной христианский люд. Как видно, лишь из своей ненависти он лишил подвластный ему народ многих радостей: искоренял винопитие среди воинов и землепашцев, не позволял горожанам предаваться плотским утехам с женщинами, специально для этого предназначенными. Особую же злобу он питал к юным придворным отрокам, многих из которых повелел оторвать от соколиных и псовых охот – столь приятного времяпровождения – и подверг особо изощренной пытке – насильственному обучению всевозможным наукам.

Единственным существом, которое он терпел, и которое терпело его, была Яга, жившая на границе его владений. Время от времени Кощей наезжал к ней в гости, и они проводили многие часы в поучительных, но от этого не менее скучных для Кощеевой свиты совместных беседах.

— Плохо ты живешь, Кощей! – частенько говаривала ему Яга, — ни себе, ни людям…

— Я же Кощей! – холодно отвечал он, — Я живу так, как мне хочется, и как жили все Кощеи до меня.

— А ты уверен, что тебе это нравится?

— Разумеется, — неизменно отвечал Кощей, — я всегда действую только так, как мне нравится.

— И тебе никогда не бывает тоскливо одному? – спрашивала Яга, пристально глядя в его белые глаза.

— Никогда, — с холодной уверенностью отвечал Кощей, прощаясь. Яга провожала его, долго глядя вслед, и украдкой чему-то вздыхала. Все-таки она была баба, хоть и Яга.

Но однажды размеренный ход жизни Кощея внезапно переменился. Изменив своей привычке, Яга оставила свой дом и явилась в гости.

— Что привело тебя ко мне? – удивленно спросил Кощей.

— Я чую беду, — тревожно ответствовала Яга, — черные тучи собираются над твоей головой…

Кощей рассмеялся:

— Над моей головой всегда тучи и по большей части именно черные, — сказал он, кивая в сторону окна, за которым, как обычно, бушевала очередная гроза.

— Не шути, — серьезно продолжала Яга, — Кассандра из моего рода, свой дар она передала и мне. Я чую беду! Она стоит у самого твоего порога…

И раньше, чем Кошей успел рассмеяться вторично, в двери его замка кто-то постучал, тихо и неуверенно, но звук гулко разнесся под каменными сводами до самых Кощеевых покоев.

— Не открывай! – тревожно прошептала Яга.

— Ты забываешь, что не только убить, но и причинить мне вред невозможно для простого смертного, — презрительно усмехнулся Кощей и пошел открывать.

У ворот замка стояла девушка, задыхаясь от страха и усталости. При виде уродства Кощея она в ужасе отшатнулась и в отчаянии опустилась на каменный порог.

— Кто ты, женщина, и чего тебе надобно? – холодно вопросил хозяин замка.

— О могучий Кощей, спаси меня! – прошептала таинственная гостья.

— Ты смеешь просить о спасении меня?! – рассмеялся Кощей.

— Да, — прошептала она, закрыв лицо руками, — да, потому что мне некого больше просить. Я королева Елена. Неподалеку от границы с твоей страной произошла великая битва. Моя армия разбита, мои телохранители бежали. Заклятый враг, королевич Елисей, давно мечтавший завладеть мной, преследует меня по пятам. Я прошу убежища, — и она низко склонила свою голову к ногам Кощея.

На востоке, на фоне поднимающегося над горизонтом солнца, Кощей увидел приближающееся несметное множество всадников. Во главе их, в ослепительно белых одеяниях мчался во весь дух человек со стройной фигурой и прекрасным лицом.

— Прогони ее!- в ужасе завопила Яга, — отдай эту женщину Елисею и все будет, как было, а иначе ты сам введешь смерть свою в дом свой!

Кощей презрительно рассмеялся. Он уже мчался вперед навстречу чужому воинству, диким свистом созывая дружину, мгновенно пробуждающуюся от предрассветного сна. Приблизившись друг к другу практически вплотную, обе армии остановились.

— Как смеешь ты, смертный, вторгаться во владения того, кто может раздавить тебя движением мизинца, — грозно спросил Кощей и ветер разнес эхо его слов по вражеской армии, от чего передние ряды конников попятились.

— Я пришел за тем, что принадлежит мне,- смело ответствовал Елисей, — за королевой Еленой.

— По какому праву?!

— По праву победителя!

Кощей рассмеялся:

— Победа – игра случая. Вас, смертных, по жизни ведет судьба, а она изменчива. Вчерашняя победа завтра станет поражением, и тогда ты, а не она, прибежишь под порог моего замка, а я буду решать, как мне поступить с тобой.

— Тогда по праву любви! – воскликнул Елисей, в то время как конь его нервно гарцевал.

Кощей рассмеялся еще громче. Его офицеры подобострастно подхватили, хотя большинство из них от звуков его смеха всегда начинала бить нервная дрожь. Войско Елисея постепенно редело – задние ряды разворачивались и потихоньку удалялись в сторону восходящего солнца.

Кощей заговорил снова, и голос его был голосом Бога, ибо вечность звучала в каждом звуке:

— Любви нет, смертный! Это игра вашего болезненного воображения. Ваша так называемая любовь проходит быстрее, чем дуновение ветра, или сменяется ненавистью. И то, и другое одинаково иллюзорно, так же как добро и зло, победа и поражение. Меня не интересуют ваши мелкие чвары, смертный. И ты, и все тебе подобные лишь эпизод для меня. И ваши мелочные чувства и стремления меня не трогают. Уходи!

Елисея охватило бешенство:

— Тогда я вызываю тебя на бой и получу Елену по праву сильного!

Кощей больше не смеялся.

— Попробуй, — негромко произнес он.

Спустя несколько минут, когда остатки Елисеевой армии беспорядочно бежали, охваченные паническим ужасом, под натиском непобедимой рати Кощея, его офицеры привели к нему забрызганного грязью и кровью королевича Елисея.

— Уходи и больше никогда не появляйся в моих владениях, — промолвил Кощей, — ибо в следующий раз ты умрешь.

— Почему же ты не убьешь меня сейчас? – прохрипел плененный королевич.

— Потому что я всегда поступаю только так, как мне нравится! Я Кощей, и я единственный из живущих под небесным сводом, кто полностью волен в своих поступках, — и, повернув скакуна, он помчал в сторону своего замка.

— Ты убил его?! – хором воскликнули Яга и Елена, первая с надеждой, вторая со страхом.

— Нет, — покачал головой Кощей.

— Глупец, — в гневе топнула ногой Яга, а королева Елена вздохнула и без чувств опустилась к ногам победителя. Кощей повернулся к Яге:

— К чему такое беспокойство? Все кончено.

— Дважды глупец! Трижды глупец! – воскликнула Яга – все только начинается!!!

И она удалилась, тяжело вздыхая о чем-то своем. Ведь все-таки она была баба, хоть и Яга.

Кощей пожал плечами, немного посмотрел ей вслед, затем взял на руки обмякшую девушку и отнес в одну из множества свободных горниц своего замка. Опуская ее тело на никогда ранее не расстилавшуюся кровать, он почувствовал, как королева, придя в себя, на мгновение прижалась своими нежными губами к его смертельно бледной щеке. Это его удивило.

— Зачем ты это сделала? – спросил он. Елена покраснела:

— Я хотела как-то выразить благодарность своему спасителю. Но если тебе это неприятно…

Кощей перебил:

— Мне это не может быть ни приятно, ни неприятно. Мне это просто безразлично.

Теперь изумилась Елена:

— Как, тебе безразлично прикосновение женщины?

— Совершенно.

— Неужели ни одна женщина не оставила у тебя приятных воспоминаний?

Кощей усмехнулся, и ему самому внезапно показалось, что впервые за много веков его усмешка отдает внутренней горечью:

— Ни одна женщина никогда не прикасалась ко мне так.

— Никогда-никогда? – с недоверием и ужасом спросила Елена.

— Никогда, — подтвердил Кощей.

— И ты, великий Кощей, живущий вечно, никогда не испытывал блаженства, которое дарит людям любовь?

— Я вообще не испытываю никаких чувств. Благодаря этому я живу уже почти с начала времен.

— И твое сердце никогда не билось радостно от счастья и никогда не стискивалось в муках от горя?

Кощей усмехнулся вторично:

— Мое сердце вообще не бьется. Я не принадлежу к вам, смертным.

— Бедный! – прошептала девушка, обхватив его шею руками, — неужели ничто не в состоянии разбудить твое сердце, заставить его биться, заставить его чувствовать?!

Кощей пристально посмотрел на Елену, как будто увидел ее впервые: — Мое сердце далеко отсюда. Оно запрятано в потайном месте еще множество тысячелетий назад, когда я достиг совершеннолетия и после добровольного погружения в вечный сон моего отца, занял его место.

— Бедный, бедный, бедный! – твердила королева, прижавшись своей щекой к лицу Кощея. На его шею внезапно упала горячая слеза, выкатившаяся из глаза прекрасной Елены.

Оставив Елену в ее комнате, Кощей мрачно бродил по замку, принимая какое-то решение. Через некоторое время он один, без сопровождения свиты, на своем верном скакуне мчал к дому Яги. Вопреки обыкновению, она не вышла навстречу приятелю.

— Ты на меня все еще сердишься, — спросил Кощей, входя в дом. В полутьме хозяйки не было видно, лишь насмешливо прозвучал ее голос:

— Ты так и не понял, могучий Кощей, что ступил на путь своей собственной погибели?!

— Чепуха! – фыркнул Кощей. Яга оживилась:

— То есть ты хочешь сказать, что прогнал эту лазутчицу из дома и теперь все будет как раньше? Ну, почему же ты молчишь?

Через некоторое время гость ответил:

— Вспомни, Яга, как часто ты сама спрашивала, не тоскливо ли мне одному в моем замке. Я долго размышлял вчера и сегодня и пришел к выводу, что, несмотря на вечность, многого не знаю, просто потому, что не имел возможности понять, ощутить, выстрадать. Поэтому я решил познать то, что известно любому смертному, но неизвестно ни одному из Кощеев, когда-либо населявших подлунный мир! Я хочу познать чувство!!!

— Ты… — отшатнулась Яга.

— Да, — торжественным тоном произнес Кощей, — я решил вернуть свое сердце туда, где оно находилось в момент моего рождения – в мою грудную клетку…

— Ты сошел с ума, — закричала в ужасе Яга – ты не можешь этого сделать! Ты нарушаешь закон Бессмертных!

— Молчи, — в гневе воскликнул гость, — Безумен я или нет, но я Кошей и делаю только то, что мне нравится, никому не отдавая отчет в своих поступках, и меньше всего тебе! Я надеялся, что ты поймешь меня, а ты…. Прочь с моей дороги!

— Тогда вон из моего дома! – завизжала Яга, — И никогда не смей появляться здесь, ибо я выцарапаю твои мерзкие глаза, глаза снулой рыбы!

И тут Яга неожиданно заплакала. Все-таки она была баба, хоть и Яга.

Но Кощей уже не видел ее слез. Быстрее ветра он несся к тому заповедному месту, где самые сильные заклинания Вечности хранили в хрустальном ларце главное Кощеево сокровище – его собственное сердце.

Обратно в свой замок он летел, ощущая в груди давным-давно позабытый стук. Большей перемены в себе он сразу не ощутил. Однако, подъехав к воротам замка, он увидел на пороге Елену и понял…. Он понял, что Елена – самая прекрасная женщина в мире, что любовь существует на самом деле, и что он пал жертвой этой любви.

Весь день Кощей и Елена провели вместе. Ему казалось, что он знает королеву много веков, что она и есть та женщина, которую он любил и ждал всю свою долгую-предолгую жизнь. Ночью он никак не мог заснуть, ворочаясь на своем ложе, все еще пребывая под впечатлениями последнего дня. Заснуть ему так и не удалось, ибо только он задремал, как дверь в его покои распахнулась, раздались приглушенные шлепки босых ног по каменному полу, после чего горячее гибкое тело почти без звука опустилось на ложе рядом с ним.

Следующие дни проходили как во сне. Влюбленные все время проводили вместе. Рука об руку они скакали на разгоряченных лошадях по бесконечным зеленым лугам и долинам, гуляли по аллеям в окрестностях замка, любовались зрелищем закатов и восходов, красота и незабываемая романтика которых только теперь стала доступна восприятию вечного затворника.

Кощей был богом своей земли. Чтобы доставить удовольствие своей спутнице, он устраивал солнечные и лунные затмения, звездный дождь и извержения вулканов; осушал болота и превращал их в необозримые цветочные поля; по мановению его руки в безжизненных доселе скалах возникали водопады по величию не уступающие Ниагарскому. А однажды, смывая жалкие лачуги крестьян и фермеров, к самому замку подступило море, и влюбленные долго наслаждались прикосновением его изумрудных волн под изумленно-насмешливыми взглядами кощеевых воинов.

За эти дни Яга неоднократно пыталась встретиться с Кощеем, но тот был слишком счастлив, безмерно счастлив первый раз за свою бесконечную жизнь и потому ревностно оберегал свое счастье. Каждый раз на пути его бывшей приятельницы вырастали овраги, дорогу оплетали заросли непроходимого терновника, а стража кощеевых владений вежливо, но твердо отгоняла ее прочь. Яга возвращалась домой ни с чем.

Прошло время. Может дни, может месяцы, может годы – кто знает? Для Кощея оно летело быстро, для Яги тянулось медленно, в стране же Кощея стояло непрекращающееся знойное лето его любви.

Но вот однажды Яга, сидя на пороге своего дома, чутким слухом услышала быстро приближающийся стук копыт. Через несколько минут пред нею возник знакомый черный силуэт всадника на разгоряченном, нервно гарцующем коне.

— Зачем ты явился ко мне, Кощей, — устало спросила Яга, — ты, который последнее время гнал меня от порога своего как паршивую собаку?

На гостя было жалко смотреть. Лицо его нервно дергалось, по безволосой голове стекали крупные капли пота. Он задыхался.

— Помоги мне, — наконец вымолвил он, — только ты можешь спасти ее. Только ты, великая врачевательница нашего мира можешь спасти мою любовь от смерти!

— Да? – с иронией спросила Яга, — ты, великий и могучий Кощей, унижаешься до грубой лести?

Кощей взревел, словно раненый тигр:

— Я унижусь до чего угодно! Если хочешь, я сойду с коня и паду пред тобой на колени, только спаси ее! Она умирает!

Яга покачала головой:

— Не ее, а тебя нужно спасать, если это еще возможно! Как же ты все-таки глуп, Бессмертный Кощей. Ты подпал под власть женских чар! Ты попался в самую древнюю и самую банальную западню в мире!

— Что ты хочешь этим сказать? – надменно произнес Кощей.

— Только то, что предмет твоей любви и не думает умирать. Все эти вздохи, предсмертные стоны – всего лишь трюк, средство отвлечь твое внимание от того, что должно случиться, а возможно, уже случилось!

— Да что ты несешь такое, несчастное существо? – вскричал Кощей, меняясь в лице.

— Нет, мой друг, — грустно качнула головой Яга, — не я, а ты несчастное существо! Несчастное с тех самых пор, как оживил свое вечное, холодное сердце. Неужели ты на самом деле возомнил, что смертная женщина, да еще такая прекрасная, как Елена, может искренне полюбить тебя, чудовище, которым пугают детей, урода, вслед которому тычут пальцем и желают скорейшей смерти даже собственные слуги?!

— Молчи! – закричал Кощей, — Молчи, или я раздавлю тебя как клопа!

— Можешь, можешь, — согласно кивнула Яга, — это ты еще можешь сделать, хотя сила твоя уже не та, что была раньше. Тем не менее, я скажу тебе все! Ты решил воплотить в жизнь красивую сказку о Красавице и Чудовище?! Но, во-первых, там Чудовище в конце концов стало прекрасным принцем, тогда как ты не в состоянии изменить свою внешность, а, во-вторых, даже я, потомок Кассандры не могу сказать, кто из вас двоих большее чудовище – ты или твоя Прекрасная Елена!

— Она любит меня! Ты все лжешь!

— Ах, она любит тебя? Тогда почему она всегда закрывала глаза, когда ты целовал ее лицо?

— От счастья, что мы вместе!

— От счастья?! А может от омерзения? А почему ее всегда пронзала дрожь в твоих объятиях?

— Это была дрожь страсти!

— Как же ты глуп, Кощей! Ее просто всю трясло от дикого ужаса, который она так и не смогла преодолеть!

— Но тогда зачем, зачем ей все это?! Я же ее ни к чему не принуждал! – простонал Кощей, обхватив голову руками.

— Как ты наивен, Кощей! Неужели ты не знаешь, что больше всего на свете люди мечтают о богатстве, власти и бессмертии. Твои объятия дали ей бессмертие! Разве ты забыл, что близость с Бессмертным существом дарует вечную молодость! А теперь этот дар вечной молодости она принесет королевичу Елисею, который давно уже был ее возлюбленным, ее настоящим возлюбленным, в отличие от тебя!

Ответом был только стон, но такой, что казалось – застонала мать-сыра земля и покачнулся небесный свод.

Яга терпеливо продолжала:

— Послушай меня, Кощей. Сегодня утром твоя красавица-королева прикинулась умирающей, чтобы ты со всех ног бросился ко мне за помощью и оставил замок без защиты. Но она не учла, что я сумела все разузнать о ее планах и теперь о них знаешь ты. Так спеши же – с севера в твою страну вторглась армия королевы Елены, с востока – королевича Елисея. Скоро они соединяться. Твои подданные переходят на сторону врага. Твои военачальники, подобно тебе, очарованы Еленой Прекрасной. Они уже обещали ей предать тебя. Смотри!

В руках Яги блеснуло зеркальце.

— О горе, — воскликнула она, — Увы, мы опоздали! Армии соединились, твой замок пал!

В гневе Кощей выхватил зеркальце из ее рук и пристально всмотрелся в его блестящую поверхность.

Он увидел свой замок, переполненный чужими воинами, увидел радостные толпы на улицах своих городов и сел, празднующие падение его власти. Но не это наполнило болью его сердце – он увидел Елену и Елисея, слившихся в долгом и страстном поцелуе.

Зеркальце полетело под копыта грозного скакуна.

— Будьте вы прокляты все: и предатели-смертные, и насмешники-Боги! Но я еще Кощей! Я отомщу! – закричал он. – Я верну сердце туда, где оно и должно находиться и обрету мою силу и волю, и мое бесстрастие!

Яга печально покачала головой:

— Да, мой друг, ты Кощей, Великий Кощей, всегда делавший только то, что тебе нравилось. Но сегодня ты стал всего лишь одним из смертных, а значит, ты лишен свободы выбора.

— Что ты имеешь в виду?! – грозно закричал Кощей.

— Ты нарушил закон Бессмертных и традиции рода Кощеев. Ты оживил свое сердце и теперь оно срослось с твоим организмом. Ты не сможешь снова извлечь его из грудной клетки, иначе умрешь…

Ответом было молчание. Яга подошла поближе и ухватила коня под уздцы

— Послушай меня, Кощей! Останься со мной! Я окружу этот дом стеной заклинаний, и ни один враг не подступит сюда. Мы останемся здесь навсегда, только ты и я! Ведь я тоже люблю! Я люблю тебя, и всегда любила, глупый-преглупый мой Кощеюшка!

По щекам ее текли слезы. В конце концов, она была баба, хоть и Яга.

— Прости меня, подруга моя, — мягко произнес Кощей, — спасибо тебе за все. Но я больше не Кощей. По крайней мере, не тот Кощей, который тебе нужен. Я больше не могу поступать так, как мне нравится. Мне осталось лишь сделать то, что я должен. Ведь я последний в роду Кощеев. Очевидно, так мне было предначертано: поставить точку в длинной истории славной династии. Слишком долго мы были хранителями этого мира, наводя на всех ужас и тем самым, оберегая слабый, неокрепший разум Человека от соблазнов, подстерегающих на каждом шагу. Мы поверили в свою божественность и незаменимость. Сегодня Боги говорят: время Кощеев прошло безвозвратно. И, словно в насмешку, я, Последний Кощей, покидаю эту Землю, побежденный не силой могучего врага, а слабостью тех, кого так долго мы опекали, сраженный тем, что всегда презиралось Великими и Бесстрастными Кощеями – чувством. Прости и прощай! И будь начеку: хоть в моем роду и не было Кассандры, нечто предсказывает мне, что вслед за Кощеями вскоре исчезнут иные Бессмертные, ибо Человек отныне не нуждается в опекунах…

Через мгновение вороной уже нес его прочь, и только эхо донесло до него слабый возглас:

— Прощай, моя любовь!

— Да, прощай, моя любовь, — механически прошептал всадник.

Его замок, казалось, выглядел так, как обычно, даже следы прошедшего недавно боя успели замаскировать. Елена стояла на пороге, изображая слабость.

— Ты знаешь, родной, а мне полегчало… — начала было она, но, взглянув на выражение его лица, умолкла.

Кощей нарочито медленно спешился, погладил по холке своего верного скакуна, и не спеша подошел к Елене. Лицо ее было по-прежнему прекрасным. «Таким оно теперь будет вечно!» – подумал бывший владелец замка. Он ласково кивнул возлюбленной:

— Давай, родная! Бессмертные всегда должны делать то, что им нравится. Только смертные не имеют свободы выбора. Сделай это сама. У тебя все получится. У тебя теперь все-все получится…

И он закрыл глаза, чтобы не видеть победного выражения лица королевича Елисея, когда тот появится в темноте дверного проема…